«Что мы делаем здесь (в Африке)?»* — задались вопросом четверо братьев Кляйн — трое родных и двоюродный. Не они лично — с ними-то понятно: они проехали от Каира до Кейптауна, исколесив за полгода 15 000 миль (ок. 24 000 км) — половину земной окружности, проехав через 12 стран, через местности поражённые голодом, болезнями и войнами, отсняв 350 часов видематериала. А что там делает Запад? Почему не смотря на миллиарды долларов помощи, деятельность множества благотворительных организаций, Африка прозябает в беспросветной нищете?

Честно говоря, ответа никакого они не нашли. Фильм вопросы ставит, но не отвечает на них, лишь обозначая края проблем. Все попытки объяснения, которые можно услышать в картине, довольно неубедительны.

Да и то что было затронуто, раскрыто поверхностно. Не прозвучало внятно, что Запад грабит «третий мир», включая Африку. Даже когда как бы помогает. Что та же продовольственная помощь — это выгодный бизнес, в частности по американским законам продовольствие должно быть произведено на территории США, перевозиться на американских судах и т.п., являясь тем самым способом скрытого дотирования в первую очередь сельскохозяйственных корпораций, а заодно жирным куском для посредников и подрядчиков всех мастей. Это было задето только самым краем. Что помощь эта — далеко не всегда означает бесплатную раздачу продуктов голодающим, отнюдь. Схемы могут быть ещё интереснее. Например продукты продаются, а вырученные деньги идут «на борьбу с бедностью» и «подъем сельского хозяйства». Что доводит местное сельское хозяйство несчастной страны до ручки — местные производители не в состоянии конкурировать с заокеанским демпингом и раззоряются, пополняя ряды нищих.

И такая поверхностность неудивительна: дело не только лишь в самой Африке, и не только в Западе, а в самих основах существования современной мировой системы, связывающей в единых клубок отношений отдельных людей и их коллективы — в капитализме. Подняться до такого уровня обобщения способен не всякий. Современный человек получает как правило слишком плохое воспитание, слишком одностороннее и эклектичное образование, не дающее навыков системного мышления, которое бы позволяло за множеством отдельных симптомов увидеть сущность проблем глобального масштаба как проблему целого.

К тому же такого рода обобщение слишком неудобно для западного образа жизни — оно фактически является приговором ему. Слишком начинает пахнуть Марксом и коммунизмом. Сложно отказаться даже от самой пустяковой привычки, пересмотреть же мировоззрение, воспитанное всей жизнью, каждой мельчайшей деталью быта — дело почти невозможное. И врядли фильм, снятый с настолько откровенных позиций, мог бы расчитывать на какие-то призы и сколько-то широкое признание — а он был отмечен на разных кинофестивалях.

Поэтому не вина братьев Кляйн, что они не смогли найти ответы на поставленные вопросы — они дети своего места и времени.

Но уже и предпринятая ими попытка достойна уважения. Ехали они не отстранёнными туристами, спешащими отбыть «горящий тур» и лениво взирающими из окон комфортабельных автобусов на туземную экзотику, а передвигались в гуще местной жизни, теми же путями и транспортом, что и местные жители: автобусами, машинами вплоть до грузовиков, поездами, по сравнению с которыми наша самая зачуханная эмпээсовская плацкарта — просто люкс в VIP-вагоне. Практически за кадром остались их личные бытовые проблемы, однако небольшой эпизод красноречиво показывает, что путешествие не было лёгкой воскресной прогулкой: прорастащие в живом человеке подкожные черви — не самое приятное испытание, а по крайней мере одному из Кляйнов, подцепившем заразу, пришлось пережить это на себе — заурядную обыденность тех мест. А ведь ничего не было сказано о том, каково было перебираться через кордоны и таможенную бюрократию, через кишащие бандитами и просто вооружёнными людьми местности — с аппаратурой, с деньгами и белыми лицами, по которым издалека видно чужаков и возможную добычу.

Но все эти сложности меркнут перед той реальностью, которую приоткрывает зрителю их камера, показывая быт живущих там людей. Иностранец приехал и уехал, а сотни миллионов человек живут там из десятилетия в десятилетие, без просвета и надежды на какие-то улучшения.

Более того, трудности постоянно усугбуляются, помимо традиционных социальных проблем — голода, нищеты, этнических конфликтов и войн, обычных болезней, бичом Чёрной Африки стал СПИД. Остаётся только восхищаться мужеству таких людей, как Хадиджа Рама из Кении — самоотверженной женщины, основательницы приюта для ВИЧ-инфицированных и больных СПИДом детей «Ветер надежды в пустыне», изо дня в день, из года в год среди этой безнадёги пытающихся сделать хоть что-то для обездоленных.

Когда вы клацаете по клавишам мобильника или компьютера, задумайтесь, что он не из воздуха появился, а в нём частички руды, добытой в Африке, собран где-нибудь фактически прикованными к конвееру рабочими в Китае, а в деньгах в вашем кошельке есть и копейка, появившаяся там за счёт нищей девочки-сироты из Руанды. А вы думали булки на деревьях растут?