Егор дал интервью после того, как в России состоялась премьера второй части фильма «Антикиллер». Первый «Антикиллер» стал самой кассовой российской лентой по итогам прошлого года, собрав в прокате 1 млн 400 тысяч долларов. По мнению специалистов, появление подобных картин свидетельствует о наметившемся позитивном сдвиге в отечественном кинематографе.

Пока госчиновники пытаются оздоровить отрасль на свой лад, в нее стали приходить молодые режиссеры, продюсеры и актеры, изменяющие представление об отечественном кино и способные вывести его на новый качественный уровень. Об этом свидетельствует и успех целого ряда картин «новой волны», таких как «В движении», «Одиночество крови» и «Бумер».

Молодые, похоже, открыли совершенно иную кинотрадицию, и, возможно, в будущем российское кино сможет вернуть обратно утерянную популярность. Об этом корреспондент RBC daily Анна Попова беседует с режиссером «Антикиллера» Егором Михалковым-Кончаловским.

- Что произошло в кинематографе, из-за чего все же стали появляться качественные отечественные фильмы?

- На мой взгляд, громко новое кино о себе еще не заявило, это иллюзия. Конечно, «Мосфильм» сейчас загружен работой: на студии в производстве больше ста проектов. Но в основном это сериалы, телевизионные фильмы. Поэтому говорить, что новое российское кино уже появилось, преждевременно, оно только начинает выздоравливать. Кроме того, только сейчас россияне начинают понимать, что кино – это настоящее развлечение, и стали ходить в кинотеатры. Люди оказались вне информационной изоляции, которая была в советские времена, и желание смотреть кино на «тряпичных» или «пиратских» кассетах у них пропало. Теперь многим мало семейных просмотров видео или DVD дома.

В свою очередь продюсеры, компании поняли, что спрос на кино растет и этот бизнес может быть достаточно прибыльным. Не случайно ведь за последний год количество кинотеатров с долби-звуком увеличилось вдвое. Другое дело, что в них надо что-то показывать. Мне, например, усредненные крупнобюджетные американские боевики вроде «Терминатора-3» смотреть скучно. Правда, людей, которые бы искали альтернативу в кино, не так уж много. Тем не менее они выбирают либо некассовое, либо русское кино.

И благодаря этому мы как раз и можем говорить о возрождении отечественного кинематографа, хотя, повторюсь, до здоровой атмосферы нам еще далеко. Взять тот же «Антикиллер»: для России это крупный проект, как первая, так и вторая части. Но бюджет этих картин в сравнении с бюджетами фильмов любой кинематографической державы, будь то Франция, Италия или США, микроскопический. Такой, который просто исключает провал: он так невелик, что фильм в любом случае окупится.

Впрочем, когда-то Россия все же была кинематографической державой, и некоторые советские фильмы по бюджетам вполне сравнимы с голливудскими постановками. Например, бюджеты «Войны и мира» Бондарчука или «Сибириады» моего отца, если пересчитать их в доллары, были весьма внушительными.

- А стоит ждать, что Россия вернет себе статус кинематографической державы?

- Дело в том, что этот статус у СССР был основан прежде всего на том, что государство выпускало огромное количество киномакулатуры. Выходила масса плохих, идеологических фильмов, но даже достойные ленты в мировой прокат не выходили. Да, они могли получить приз в Каннах, Сан-Себастьяне, даже «Оскара», как «Москва слезам не верит», но эти признания все равно не ставили кинематограф СССР в один ряд с другими. Мы были лидерами по количеству, а не по качеству. Отечественное кино, по сути, делалось для огромного, но локального местного рынка, так же как индийское.

- То есть, Вы считаете, нам не на что рассчитывать?

- Мы вряд ли станем кинематографической державой, пока не научимся разговаривать на понятном окружающему миру языке о вещах, которые понятны и интересны. Это значит, что хорошо сделанные бюджетные фильмы о русском фольклоре, может, и будут кому-то интересны, но темы, на которые мы рассуждаем в своих работах, вряд ли. Ведь усредненный, например, американец дотого, как началась война в Ираке, не представлял, где находится эта страна. Так почему Россия должна быть ему интересна? Я уверен, мы способны делать хорошее кино, нам ничего не мешает, кроме совершенно отличного от европейского мышления. По ментальности, культуре русские люди куда ближе к восточным странам, нежели к европейским.

- И все же российский зритель, да и сам кинематограф, прежде всего ориентирован на Америку. Почему не на Францию или Южную Корею, где киноиндустрия развивается очень даже успешно?

- Почему? Мне кажется потому, что американское кино мы видим гораздо чаще и больше, слишком сильна его экспансия в России. Разумеется, мы равняемся на США как на самый яркий пример успешной киноиндустрии, самый явный и понятный. Хотя, в общем, это довольно бессмысленное равнение, отечественному кинематографу куда лучше было бы равняться на ту же Южную Корею. Хотя бы потому, что бюджеты наших фильмов вполне сопоставимы.

- Некоторые критики считают, что за последние три года в российском кино произошла своего рода «ползучая революция»: стали появляться фильмы не столько о бандитах, сколько о том, как жить в России. Это действительно так?

- Мне сложно сказать, о чем, например, «Антикиллер». Я ведь и режиссировать его стал случайно (сорвался проект с «НТВ-Профит»), и за экранизацию Корецкого взялся, скорее, от сожаления. Я читал роман, но не могу сказать, что влюблен в книгу. Даже уверен, что, если бы сценарий «Антикиллера» достался кому-то другому, то вышло бы совершенно иное кино. На своем месте я попытался привести в фильм элемент не столько арт-хауса или «эстетической агрессии», сколько старался полюбить материал, сделать его максимально авторским, и это мне удалось. Именно поэтому такой, в общем, бандитский материал смотрится иначе, чем обычная «стрелялка». Думаю, такая же ситуация выходит и с сиквелом «Антикиллера». Это, если хотите, заказная работа, а право делать свое кино, да чтобы за него еще давали хороший бюджет, еще надо заслужить. Для меня этот процесс «зарабатывания» еще идет – я снял только две картины и сейчас заканчиваю третью. И в данной ситуации просто пытаюсь сделать как можно больше того, что хочу.

- Какие плюсы у развития коммерческого кино?

- Развитие коммерческого кино даст нам собственно киноиндустрию. Только в таких условиях будут появляться выдающиеся произведения. Взять, к примеру, ту же Америку: братья Коэны снимают очень хорошее кино, но бюджеты их фильмов по голливудским меркам невелики – всего 20-30 млн долларов. При этом они независимые кинематографисты и делают что хотят как раз потому, что в США есть мощная индустрия кино. В то же время, если коммерческое кино будет развиваться, параллельно с ним появится и киноискусство. Тогда в будущем мы сможем занять еще более сильные позиции, чем были у отечественного кинематографа в период советской власти. Тогда благодаря развитой индустрии возникло грузинское кино, работали Тарковский, Хуциев. И не стоит забывать, что киноискусство, то есть «кино не для всех», будет влиять на духовность общества, на эстетические качества продукции. Ведь, посмотрите, сериал «Бригада» очень хорошо сделан, но в нем есть крайне неприятные морально-этические моменты. Слишком уж примитивные эмоции используют для капитализации кинематографа, и сейчас эта проблема стала, наконец, очевидна: сейчас наши сериалы декларируют, что есть бандиты хорошие и плохие. Разве это нормально? В «Антикиллере» этого нет: в моем фильме есть только свои и чужие. Хотя должен признать, что даже при всех недостатках аналогов ни «Брату», ни «Антикиллеру» еще долго не будет.

- Вы не опасаетесь, что коммерческое кино попросту отучит зрителей смотреть интеллектуальные фильмы?

- Так ведь люди никогда и не хотели его смотреть! Ведь почему американские блокбастеры имеют колоссальные бюджеты и при этом так похожи друг на друга? Они рассчитаны на массу. Советский человек только потому был более духовен, что не имел никаких альтернатив. Во всем мире интеллектуальное кино - арт-хаус, «кино не для всех» - прокатывают в небольших кинотеатрах, поскольку большинство его смотреть не хочет. Чем умнее кино, тем меньше людей его хочет видеть. Правда, в соответствии с этой идеей уменьшаются и бюджеты фильмов. И именно поэтому все американские блокбастеры похожи: киностудии не видят смысла рисковать, им выгоднее создавать продукт, в котором они уверены и знают, как и куда его продадут. Я не говорю сейчас про «Матрицу», это неглупый фильм, но он достаточно широко использует современные технологии, чтобы быть понятным любому зрителю. Но настоящее «умное» кино пользовалось популярностью только тогда, когда больше смотреть было нечего. Так что такой проблемы в будущем просто не возникнет.

- Тогда каковы, на Ваш взгляд, перспективы кинематографа в России?

- Думаю, киноотрасль будет развиваться. Ее ветераны постепенно отходят на второй план, качество их фильмов, это надо признать, сильно упало. На их места приходят новые режиссеры, с новой скоростью мышления, методами съемок, в кино приходят люди из рекламной индустрии, музыкального видео. Поэтому общее качество кино с точки зрения техники и технологии съемок уже начало меняться. И совершенно очевидно, что объемы кинопроизводства будут увеличиваться не меньше чем в два раза за год. Эту тенденцию очень легко проследить на примере кинотеатров: их количество, а значит точек продаж, хотя и невелико, но стало расти. Полтора года назад в кино ходило только 500 тысяч человек из 140 млн населения страны. Это понятно, ведь билеты на сеанс сейчас стоят от 2 до 11 долларов, заплатить среднюю цену в 7-8 долларов может далеко не каждый. Поэтому пока такая ситуация будет сохраняться, американское кино нам будет только помогать, стимулировать рост русского. Ведь если первая часть «Антикиллера» вышла на 45 копиях, то вторая будет на 140. Значит, продюсеры считают такой большой прокат рентабельным, значит, рынок за это время увеличился более чем в три раза. И тут главное, чтобы не случилось никаких экономических или политических потрясений, как в 1998 году.

- Но ведь государство сейчас оказывает поддержку кинематографу. Что, на нее не надо рассчитывать?

- Стоит, конечно, но у меня есть ощущение, что государственная поддержка – это своего рода бесплатный сыр, желающих его получить великое множество. Пока это слишком несовершенный инструмент, будто бы междусобойчик. А кроме того, у господдержки есть крайне неприглядная оборотная сторона: государственные деньги, по сути, ничьи, никто их не считает. В то же время, когда продюсер работает с частными средствами, он следит, как они тратятся, заинтересован в них. Поэтому в случае, если деньги дает государство, уверенности в том, что эти средства дают кому следует, особенно нет. Просто иногда нельзя поступить иначе. Впрочем, я не исключаю, что для следующей своей картины я тоже обращусь за поддержкой. Почему бы и нет?